Психотерапевтический случай

Слу­чай, о ко­то­ром я хо­чу рас­ска­зать, яв­ля­ет­ся за­вер­шен­ной ра­бо­той, ко­то­рая дли­лась бо­лее 3-х лет.

Кли­ент­ка де­вуш­ка по име­ни Еле­на, по­па­ла ко мне по ре­ко­мен­да­ции ее част­но­го пре­по­да­ва­те­ля ино­стран­но­го язы­ка (пре­по­да­ва­тель – моя со­сед­ка по лест­нич­ной клет­ке).

На тот мо­мент Елене бы­ло 19 лет, она учи­лась в вы­пуск­ном клас­се сред­ней шко­лы и од­новре­мен­но на под­го­то­ви­тель­ных кур­сах, ко­то­рые обес­пе­чи­ва­ли за­чис­ле­ние в ВУЗ (част­ный) без кон­курс­ных эк­за­ме­нов.

При­чи­на, по ко­то­рой пре­по­да­ва­тель ре­ко­мен­до­вал ма­ме де­вуш­ки об­ра­тить­ся к пси­хо­ло­гу, бы­ла в том, что де­вуш­ка ока­за­лась со­вер­шен­но не спо­соб­ной усва­и­вать зна­ния. По­сла­ние пре­по­да­ва­те­ля ан­глий­ско­го язы­ка ма­ме де­вуш­ки бы­ло при­бли­зи­тель­но та­ким: «Не трать­те на­прас­но день­ги на ре­пе­ти­то­ров, по­трать­те день­ги на пси­хо­ло­га, воз­мож­но от это­го бу­дет боль­ше поль­зы» Этот раз­го­вор меж­ду пре­по­да­ва­те­лем и ма­мой де­вуш­ки со­сто­ял­ся осе­нью в на­ча­ле 3-го го­да обу­че­ния Еле­ны в част­ной груп­пе ан­глий­ско­го язы­ка. По­пут­но на­до ска­зать, что пре­по­да­ва­тель очень опыт­ный и вы­со­ко­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный, об­раз­но го­во­ря, и обе­зья­ну ан­глий­ско­му на­учит.

Ма­ма по­зво­ни­ла мне и при­шла на пред­ва­ри­тель­ную кон­суль­та­цию в на­ча­ле де­каб­ря, на тот мо­мент у нее бы­ла од­на един­ствен­ная за­бо­та – при­бли­жа­лись но­во­год­ние празд­ни­ки, она с до­че­рью бы­ла при­гла­ше­на 31 де­каб­ря в ре­сто­ран на кор­по­ра­тив­ную но­во­год­нюю ве­че­рин­ку, а дочь ка­те­го­ри­че­ски от­ка­зы­ва­ет­ся на­де­вать на­ряд­ную жен­ствен­ную одеж­ду.

Ма­ма го­во­ри­ла: «Я ни­как не мо­гу ее про­да­вить, чтобы она на­де­ла празд­нич­ное пла­тье. Я хо­чу, чтобы Вы мне в этом по­мог­ли». Я по­про­си­ла ма­му де­вуш­ки рас­ска­зать мне о до­че­ри и вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях меж­ду ни­ми все, что она счи­та­ет важ­ным.

Из рас­ска­за ма­мы сле­до­ва­ло, что она вос­при­ни­ма­ет дочь как па­то­ло­ги­че­ски упря­мую с ран­не­го дет­ства. Лю­бое но­во­вве­де­ние, т.е. со­от­вет­ствие тре­бо­ва­ни­ям, ко­то­рым дол­жен со­от­вет­ство­вать рас­ту­щий, раз­ви­ва­ю­щий­ся и со­ци­а­ли­зи­ру­ю­щий­ся ре­бе­нок, про­ис­хо­ди­ло через скан­да­лы и (по сло­вам ма­мы) вы­нуж­ден­ное эмо­цио­наль­ное на­си­лие. Де­воч­ка от­ка­зы­ва­лась про­бо­вать но­вую еду, на­де­вать но­вую одеж­ду, ло­жить­ся спать на но­вое по­стель­ное бе­лье и т.д. В дет­ском са­ду Елен­ка (та­ким име­нем ма­ма ее все­гда на­зы­ва­ла в на­ших раз­го­во­рах) не при­жи­лась, вос­пи­та­те­ли с ней не справ­ля­лись. Из дет­ско­го са­да ее при­шлось за­брать, до­школь­ное дет­ство «Елен­ка» про­ве­ла до­ма с ба­буш­кой («конь в юб­ке» – так ее ха­рак­те­ри­зо­ва­ла ма­ма). В шко­ле у «Елен­ка» на­ча­лись про­бле­мы с уче­бой – но­вую ин­фор­ма­цию она усва­и­ва­ла очень мед­лен­но и силь­но от­ста­ва­ла от од­но­класс­ни­ков. В ре­зуль­та­те она два­жды оста­ва­лась на по­втор и окан­чи­ва­ла сред­нюю шко­лу в 19 лет. За вре­мя обу­че­ния в шко­ле ма­ма несколь­ко раз кон­суль­ти­ро­ва­ла доч­ку у де­фек­то­ло­гов и пси­хи­ат­ров, при об­сле­до­ва­ни­ях де­воч­ка по­ка­зы­ва­ла раз­ные ре­зуль­та­ты, ди­а­гно­за ей так и не по­ста­ви­ли, об­сле­до­вав­шие ее спе­ци­а­ли­сты рас­смат­ри­ва­ли диф. ди­а­гноз меж­ду оли­го­фре­ни­ей, про­стой фор­мой ши­зо­фре­нии и пе­да­го­ги­че­ской за­пу­щен­но­стью. Ма­ме при­ят­нее бы­ло рас­смат­ри­вать школь­ные про­бле­мы до­че­ри как пе­да­го­ги­че­скую за­пу­щен­ность, по­это­му она все школь­ные го­ды на­ни­ма­ла ре­пе­ти­то­ров (в раз­ное вре­мя прак­ти­че­ски по всем пред­ме­там), во­ди­ла ее на раз­ные до­пол­ни­тель­ные за­ня­тия. Де­воч­ка пы­та­лась за­ни­мать­ся му­зы­кой и по­се­ща­ла те­ат­раль­ную сту­дию.

Рас­сказ ма­мы вы­звал у ме­ня мно­го лю­бо­пыт­ства, и я со­гла­си­лась встре­тить­ся с Еле­ной.

При встре­че я уви­де­ла суб­тиль­ное су­ще­ство, воз­раст и пол ко­то­ро­го при бег­лом взгля­де опре­де­лить бы­ло труд­но. Де­вуш­ка про­шла в го­сти­ную (мы встре­ча­лись у ме­ня до­ма), я пред­ло­жи­ла ей за­нять од­но из кре­сел, са­ма я се­ла на­про­тив. Даль­ше, на­ше вза­и­мо­дей­ствие вы­гля­де­ло так:

Я - Ме­ня зо­вут Ири­на Ва­си­льев­на, мож­но про­сто Ири­на. Мож­но ли мне об­ра­щать­ся к те­бе на «ты»?

Т – мол­ча, кив­ну­ла

Я – Я раз­го­ва­ри­ва­ла с тво­ей ма­мой, я знаю, что те­бя зо­вут Еле­на, что ты в этом го­ду окан­чи­ва­ешь шко­лу, что твоя ма­ма при­сла­ла те­бя ко мне на кон­суль­та­цию. Мне ин­те­рес­но твое мне­ние, как ты от­но­сишь­ся к то­му, что ма­ма те­бя от­пра­ви­ла ко мне?

- по­жи­ма­ет пле­ча­ми

Та­ким об­ра­зом про­шла вся на­ша пер­вая встре­ча. Я за­да­ва­ла раз­ные во­про­сы и не по­лу­ча­ла на них от­ве­тов. С каж­дым мо­им но­вым во­про­сом по­за Еле­ны ста­но­ви­лась все бо­лее за­стыв­шей, они си­де­ла с пря­мой спи­ной на кра­еш­ке крес­ла смот­ре­ла в од­ну точ­ку, по мо­им на­блю­де­ни­ям ее взгляд фо­ку­си­ро­вал­ся где-то на ков­ре в точ­ке де­ля­щей по­по­лам рас­сто­я­ние меж­ду ней и мной.

В кон­це на­шей пер­вой встре­чи я за­да­ла свой по­след­ний во­прос - при­дет ли она ко мне еще раз, в от­вет она со­вер­шен­но опре­де­лен­но кив­ну­ла, вы­ра­жая со­гла­сие. Это для ме­ня бы­ло очень уди­ви­тель­но, но од­новре­мен­но по­слу­жи­ло важ­ным ар­гу­мен­том при при­ня­тии ре­ше­ния брать­ся ли мне за эту ра­бо­ту.

«Ли­ри­че­ское от­ступ­ле­ние»

Идеи, ко­то­рые лег­ли в ос­но­ву этой ра­бо­ты при­хо­ди­ли ко мне в раз­ное вре­мя из раз­ных ис­точ­ни­ков. Я ска­жу здесь о них несколь­ко слов.

1.Бу­дучи сту­дент­кой пси­хо­ло­ги­че­ско­го фа­куль­те­та МГУ, я при­сут­ство­ва­ла на лек­ции Вик­то­ра Франк­ла, по­се­тив­ше­го Рос­сию в то вре­мя, где он де­лил­ся сво­им лич­ным опы­том пре­бы­ва­ния (вы­жи­ва­ния) в кон­цен­тра­ци­он­ном ла­ге­ре. Из все­го, что он рас­ска­зы­вал, я вы­нес­ла од­ну мысль: «Ес­ли че­ло­ве­ка за­став­лять де­лать то, что он де­лал бы по соб­ствен­ной во­ле – это яд, пред­став­ля­ю­щий со­бой ре­аль­ную ви­таль­ную угро­зу. Чем боль­шее со­дер­жа­ние че­ло­ве­че­ской жиз­ни отрав­ле­но этим ядом, чем ре­аль­нее ви­таль­ная угро­за».

2. Вто­рая идея свя­за­на с кни­гой Р. Лэнг «Рас­ко­ло­тое Я». Вы­ска­зан­ная им мысль, что че­ло­ве­че­ство де­лит­ся на «он­то­ло­ги­че­ски уве­рен­ных в фак­те сво­е­го су­ще­ство­ва­ния» и «он­то­ло­ги­че­ски неуве­рен­ных в фак­те все­го су­ще­ство­ва­нии», по­след­ние яв­ля­ют­ся ли­бо ре­аль­ны­ми, ли­бо по­тен­ци­аль­ны­ми па­ци­ен­та­ми (кли­ен­та­ми) пси­хи­ат­ров и пси­хо­те­ра­пев­тов.

Из всех этих идей со вре­ме­нем у ме­ня сло­жи­лась сле­ду­ю­щее пред­став­ле­ние об ин­ди­ви­ду­аль­ной ис­то­рии от­дель­но­го че­ло­ве­ка.

Ес­ли пред­ста­вить се­бе ин­ди­ви­ду­аль­ную ис­то­рию как от­ре­зок пря­мой ли­нии, огра­ни­чен­ный да­той рож­де­ния с од­ной сто­ро­ны и да­той смер­ти с дру­гой, то этот от­ре­зок мож­но раз­де­лить на несколь­ко бо­лее мел­ких, но очень зна­чи­мых с точ­ки зре­ния ста­нов­ле­ния пси­хи­че­ских функ­ций, от­рез­ков. От да­ты рож­де­ния до мо­мен­та об­ре­те­ния воз­мож­но­сти са­мо­сто­я­тель­но пе­ре­дви­гать­ся на двух но­гах (при­бли­зи­тель­но со­от­вет­ству­ет пер­во­му го­ду жиз­ни), от мо­мен­та об­ре­те­ния спо­соб­но­сти са­мо­сто­я­тель­но пе­ре­дви­гать­ся до воз­рас­та, го­да со­ци­ум предъ­яв­ля­ет пер­вые тре­бо­ва­ния (пер­вое та­кое тре­бо­ва­ние – спо­соб­ность кон­тро­ли­ро­вать свои вы­де­ли­тель­ные функ­ции и предъ­яв­ля­ет­ся ре­бен­ку в воз­расте трех лет), даль­ше от ре­бен­ка се­ми лет тре­бу­ет­ся спо­соб­ность управ­лять сво­им вни­ма­ни­ем, до­ста­точ­ная для сле­до­ва­ния за объ­яс­не­ни­я­ми учи­те­ля, а в воз­расте 14 лет тре­бу­ет­ся спо­соб­ность пред­ви­деть по­след­ствия сво­их дей­ствий уго­лов­ная от­вет­ствен­ность по неко­то­рым ста­тьям на­сту­па­ет с 14 лет). Каж­дый из этих от­рез­ков ин­ди­ви­ду­аль­ной ис­то­рии име­ет раз­ное со­дер­жа­ние вза­и­мо­от­но­ше­ний с ро­ди­тель­ской фигу­рой и с ми­ром в це­лом. Пер­вый год жиз­ни ро­ди­тель ре­а­ли­зу­ет ви­таль­ные по­треб­но­сти ре­бен­ка, т.е. как бы яв­ля­ет­ся и «ин­стру­мен­том» до­бы­чи все­го необ­хо­ди­мо­го для под­дер­жа­ния жиз­ни ре­бен­ка, и во­пло­ще­ни­ем доб­рой во­ли ре­бен­ка, т.е. в есте­ствен­ной ин­ди­ви­ду­аль­ной ис­то­рии – это пе­ри­од есте­ствен­ной раз­мы­то­сти пер­со­наль­ных гра­ниц, кро­ме то­го, ско­рость жиз­ни мла­ден­ца зна­чи­тель­но боль­ше ско­ро­сти жиз­ни взрос­ло­го, по­это­му взрос­лый неволь­но ока­зы­ва­ет­ся фигу­рой, ча­стич­но от­ри­ца­ю­щей воз­раст­ные из­ме­не­ния ре­бен­ка, фор­ми­руя и под­дер­жи­вая та­ким об­ра­зом яд­ро «он­то­ло­ги­че­ской неуве­рен­но­сти в фак­те сво­е­го су­ще­ство­ва­ния». Ча­стич­но та­кой спо­соб вза­и­мо­дей­ствия ре­бен­ка и ро­ди­те­ля оста­ет­ся и под­дер­жи­ва­ет­ся в те­че­ние всей жиз­ни, фор­ми­руя ши­зо­ид­ное яд­ро лич­но­сти. Ес­ли ги­по­те­ти­че­ски пред­ста­вить се­бе, что та­кой ар­ха­ич­ный, с точ­ки зре­ния ин­ди­ви­ду­аль­ной ис­то­рии, спо­соб вза­и­мо­дей­ствия с ми­ром в це­лом со­хра­нил­ся бы у взрос­ло­го че­ло­ве­ка как един­ствен­ный ему до­ступ­ный, то мы бы име­ли кли­ни­че­скую кар­ти­ну по­хо­жую на про­стую фор­му ши­зо­фре­нии, т.е. про­гре­ди­ент­ное на­рас­та­ние эмо­цио­наль­но-воле­во­го де­фек­та в от­сут­ствии ка­кой-ли­бо про­дук­тив­ной симп­то­ма­ти­ки (пси­хи­че­ское рас­строй­ство ред­ко встре­ча­ю­ща­я­ся в кли­ни­ке).

Мож­но пред­ста­вить се­бе несколь­ко воз­мож­ных пат­тер­нов по­ве­де­ния ма­те­ри, ко­то­рые мо­гут «за­дер­жать» ре­бен­ка в та­ком ар­ха­ич­ном спо­со­бе вза­и­мо­дей­ствия с ми­ром.

- предъ­яв­лять тре­бо­ва­ния несо­от­вет­ству­ю­щие физи­че­ско­му и пси­хи­че­ско­му раз­ви­тию мла­ден­ца (на­при­мер, ста­вить на нож­ки рань­ше, чем мыш­цы ре­бен­ка до­ста­точ­но окреп­нут, ру­ко­вод­ству­ясь тем, что наш «ге­ни­аль­ный» ре­бе­нок бу­дет это де­лать рань­ше, чем все дру­гие)

- пы­тать­ся сво­ей вла­стью ре­гу­ли­ро­вать физио­ло­ги­че­ские функ­ции мла­ден­ца (са­мый без­обид­ный ва­ри­ант си­лой вли­вать во­дич­ку с лож­ки, по­то­му что с точ­ки зре­ния ма­мы ре­бе­нок дол­жен хо­теть пить)

«Ядо­ви­ты­ми», т.е.бло­ки­ру­ю­щи­ми при­об­ре­те­ние дру­гих бо­лее позд­них спо­со­бов вза­и­мо­дей­ствия с ми­ром, здесь яв­ля­ет­ся:

- по­пыт­ка за­ста­вить де­лать то, что ре­бе­нок де­лал бы сам по соб­ствен­ной во­ле, что долж­но бло­ки­ро­вать воле­вые (про­из­воль­ные, доб­ро­воль­ные) про­цес­сы как та­ко­вые;

- предъ­яв­ле­ние тре­бо­ва­ний, с ко­то­ры­ми ре­бе­нок не мо­жет спра­вить­ся объ­ек­тив­но, что долж­но фор­ми­ро­вать очень силь­ный, но вме­сте с тем со­вер­шен­но адек­ват­ный си­ту­а­ции страх (ужас).

Ги­по­те­за.

Я пред­по­ло­жи­ла, что ес­ли моя па­ци­ен­та бы­ла «отрав­ле­на» и пер­вым и вто­рым «ядом» в очень ран­нем дет­стве, то воз­мож­но про­ти­во­яди­ем (ком­пен­са­ци­ей) бу­дет ра­зум­ное «ро­ди­тель­ское» по­ве­де­ние те­ра­пев­та.

Со­дер­жа­ние ра­бо­ты

Я не сра­зу ре­ши­лась по­гру­зить па­ци­ент­ку в очень ран­ний воз­раст и по­это­му на пер­вых двух встре­чах я по­про­бо­ва­ла стро­ить свое вза­и­мо­дей­ствие с Еле­ной так, как ес­ли бы име­ла де­ло с ре­бен­ком лет 5-ти. Я по­ин­те­ре­со­ва­лась, уме­ет ли она ри­со­вать, ска­за­ла, что пси­хо­ло­ги ча­сто пред­ла­га­ют что-то ри­со­вать на се­ан­сах. Еле­на сму­ща­лась и от­ка­зы­ва­лась, по­то­му что со­всем не уме­ет ри­со­вать. Я раз­ны­ми спо­со­ба­ми пы­та­лась под­дер­жать ее. В кон­це кон­цов, она сде­ла­ла один ри­су­нок – это бы­ла очень ма­лень­кая со­бач­ка (пу­дель), на­ри­со­ван­ная мел­ки­ми «куд­ряш­ка­ми», за­няв­шая не боль­ше 1\20 ча­сти фор­ма­та А4. Я без­успеш­но пы­та­лась что-то рас­спро­сить об этом пер­со­на­же. Все, что мне уда­лось услы­шать за 50 ми­нут: «Это моя со­ба­ка». Вто­рая встре­ча про­шла сле­ду­ю­щим об­ра­зом: Еле­на при­шла ко мне ров­но в на­зна­чен­ное вре­мя, се­ла на край крес­ла, сло­жи­ла ру­ки на ко­ле­нях, вид у нее был на­пря­жен­но-сму­щен­ный. Я за­да­ва­ла во­про­сы, она сму­щен­но мол­ча­ла. Мне ка­за­лось, что все, что про­ис­хо­ди­ло на этой на­шей встре­че (мой ин­те­рес к ней и ее край­нее сму­ще­ние и на­пря­же­ние) бы­ли для нее му­чи­тель­ны. То­гда мне ка­за­лось, что это на­ша по­след­няя встре­ча. Несмот­ря на кон­тракт на проб­ные 30 ча­сов ра­бо­ты, за­клю­чен­ный с ее ма­мой, Еле­на вряд ли при­дет ко мне еще раз. Рас­ста­лись мы, од­на­ко, при­выч­но ого­во­рив вре­мя и день сле­ду­ю­щей встре­чи. Я по­ду­ма­ла, что силь­но ошиб­лась с пси­хо­ло­ги­че­ским воз­рас­том, внут­ри ко­то­ро­го пы­та­лась по­стро­ить вза­и­мо­дей­ствие с па­ци­ент­кой, и ре­ши­ла, что ес­ли наш кон­тракт име­ет ка­кую-то си­лу, и она все та­ки при­дет в сле­ду­ю­щий раз, то я бу­ду ис­хо­дить из то­го, что пе­ре­до мной «мла­де­нец» и стро­ить свое вза­и­мо­дей­ствие с ней ана­ло­гич­но вза­и­мо­дей­ствию взрос­ло­го с мла­ден­цем, т.е. об­раз­но вы­ра­жа­ясь, бу­ду «гре­меть по­гре­муш­ка­ми» и де­лать «ко­зу в пу­зо».

Тре­тья на­ша встре­ча и все по­сле­ду­ю­щие, ко­то­рые про­ис­хо­ди­ли в те­че­ние го­да один раз в неде­лю на один час, бы­ли по­хо­жи друг на дру­га и в об­щем ви­де их мож­но опи­сать сле­ду­ю­щим об­ра­зом:

Еле­на при­хо­ди­ла, са­ди­лась на край крес­ла, кла­ла ру­ки на ко­ле­ни и си­де­ла мол­ча опу­стив гла­за, я то­же мол­ча­ла и вни­ма­тель­но сле­ди­ла за на­прав­ле­ни­ем ее взгля­да, ко­гда она от­ры­ва­ла гла­за от по­ла, я рас­ска­зы­ва­ла ей о той ве­щи, ко­то­рая ее за­ин­те­ре­со­ва­ла в мо­ей го­сти­ной, ино­гда в от­вет на мой рас­сказ она встав­ля­ла ко­рот­кие ре­пли­ки, ти­па : « У ме­ня то­же та­кое есть»

Ма­ма па­ци­ент­ки в этот пе­ри­од зво­ни­ла мне при­бли­зи­тель­но один раз в ме­сяц по ее соб­ствен­ной ини­ци­а­ти­ве и да­ва­ла ука­за­ния над чем, с ее точ­ки зре­ния, мне сле­ду­ет по­ра­бо­тать. Я от­ве­ча­ла ма­ме «Хо­ро­шо, ко­неч­но, я уде­лю это­му вни­ма­ние» и со­дер­жа­ние на­ших встреч ни­как не ме­ня­лось. Через год на­шей ра­бо­ты Еле­ной, ма­ма па­ци­ент­ки по­зво­ни­ла, чтобы до­го­во­рить­ся о лич­ной встре­че со мной, чтобы об­су­дить ее (ма­ми­ны) труд­но­сти в жиз­ни. По­сла­ние бы­ло при­бли­зи­тель­но та­ким : « Вы так по­мог­ли Елен­ке, она очень лю­бит к Вам хо­дить. У ме­ня есть труд­но­сти в мо­ей лич­ной жиз­ни, я хо­чу Ва­шей по­мо­щи». Мы встре­ча­лись несколь­ко раз, речь шла о ее от­но­ше­ни­ях с муж­чи­ной. Я здесь го­во­рю о ви­зи­тах ма­мы па­ци­ент­ки толь­ко с той точ­ки зре­ния, что в ре­зуль­та­те мо­ей ра­бо­ты с Еле­ной, у ма­мы об­ра­зо­вал­ся очень боль­шой кре­дит до­ве­рия ко мне как спе­ци­а­ли­сту и к пси­хо­ло­гам в це­лом. Я не мог­ла ре­аль­но оце­нить из­ме­не­ния в со­ци­аль­ном по­ве­де­нии Еле­ны, т.к. ви­де­ла ее толь­ко на се­ан­сах, а что про­ис­хо­ди­ло на на­ших се­ан­сах в те­че­ние го­да я уже опи­са­ла, но мог­ла по­смот­реть на это гла­за­ми ее ма­мы.

Вто­рой год на­шей ра­бо­ты по­пал на первую эк­за­ме­на­ци­он­ную сес­сию в ВУЗе, ку­да Еле­на, несмот­ря на все мои мрач­ные про­гно­зы и опа­се­ния, ко­то­рые я вы­ска­за­ла ее ма­ме по­сле на­шей са­мой пер­вой пред­ва­ри­тель­ной встре­чи, все та­ки по­шла учить­ся. Еще два го­да на­шей ра­бо­ты Еле­на при­хо­ди­ла на встре­чу с ка­ким-ни­будь про­стым и кон­крет­ным во­про­сом, ка­са­ю­щем­ся со­ци­аль­ных пра­вил и норм, а я доб­ро­со­вест­но ей рас­ска­зы­ва­ла что я по это­му по­во­ду ду­маю, ка­кие мои лич­ные убеж­де­ния, цен­но­сти и нор­мы. Во­об­ще этот спо­соб по­ве­де­ния Еле­ны очень на­по­ми­нал дет­ский пе­ри­од «по­че­му­чек».

За­вер­ше­ние ра­бо­ты

Мы за­вер­ши­ли те­ра­пию, по Еле­ни­ной ини­ци­а­ти­ве, ко­гда она за­кон­чи­ла 2-й курс ВУЗа. Мо­тив ее был та­кой: «Я уже вполне смо­гу даль­ше са­ма….» Я хо­тя и со­мне­ва­лась в этом, но воз­ра­жать не ста­ла.

Несколь­ко раз мы еще встре­ча­лись с Еле­ной по ее ини­ци­а­ти­ве. Ко­гда она, я пред­по­ла­гаю, взрос­ле­ла (пси­хо­ло­ги­че­ски) у нее по­яв­ля­лись но­вые во­про­сы ко мне, и она при­хо­ди­ла их об­су­дить. Мы го­во­ри­ли в ос­нов­ном о том, что ее ждет на ра­бо­те. Од­на­жды она за­ве­ла раз­го­вор о мо­ло­дом че­ло­ве­ке, ко­то­рый дол­го и как-то «по­до­зри­тель­но» на нее смот­рит… Я каж­дый раз ис­ка­ла сред­ства под­дер­жать ее в пси­хо­ло­ги­че­ском взрос­ле­нии. Эти встре­чи не бы­ли ре­гу­ляр­ны­ми и не бы­ли ого­во­ре­ны ни­ка­ким кон­трак­том.

Ка­там­нез

Ма­ма па­ци­ент­ки еще в те­че­ние 5-ти лет по­здрав­ля­ла ме­ня с Но­вым го­дом и 8 мар­та, по­это­му я знаю, что про­ис­хо­ди­ло в жиз­ни Еле­ны по­сле то­го как мы ви­де­лись в по­след­ний раз.

Она за­кон­чи­ла ин­сти­тут, ста­ла юри­стом, ра­бо­та­ла по­мощ­ни­ком но­та­ри­уса. Ко­гда ее ма­ма по­здрав­ля­ла ме­ня с 8 мар­та по­след­ний раз она со­об­щи­ла, что Елен­ка вы­шла за­муж и ро­ди­ла ре­бен­ка.